В этом году у меня случился длинный перерыв в длинных забегах — случайно подвернув ногу в декабре, не добежал Валгаллу, долго не приступал к правильному лечению, не добежал сутки в мае и только к июню возобновил нормальные тренировки. Разумно ли было при таких обстоятельствах регистрироваться на горные сто миль в сентябре? Но разумный подход к трейлам — не вполне мое, и я вписался. Тестовые сто км в августе показали, что организм хотя и не разбегался как следует, но повреждения залечил и готов к новым.

Snowdon Ultra Trail проходит в Уэльсе по территории национального парка Сноудон. На сто миль набор 6300, лимит 42 часа, разметки нет, ориентирование по треку. Дистанция состоит из двух петель (47 и 53 мили) со стартом и финишем в большой деревне Betws-y-Coed (Бетус-э-Койд, что означает «лесная часовня» по-валлийски, хотя betws — еще донормандское заимствование из древнеанглийского bed-hus «часовня»). До пандемии успели провести два старта, нынешний уже четвертый, но так и остался малолюдным: в прошлом году на сотке стартовало всего 20 человек, а в этот раз 35. По формальным показателям трейл не выглядел устрашающе, однако время финишеров настораживало: у победителей больше суток, у большинства остальных сильно за 30 часов, половина сходов. Такая же картина на дистанции 50 миль. Сколько ни разглядывал я профиль и фотографии местности из гугла, понятней не становилось. Из единственного найденного отчета участника уяснил лишь, что собственно бега будет мало, детали же предстояло испытать на собственной шкуре.

Трейл мы традиционно совместили с семейным путешествием по интересной местности, а во время забега я заранее замечаю красивые места, куда потом удобно добраться на машине. Приехали накануне, но план как следует отдохнуть удался не вполне из-за долгой дороги. Однако старт утренний, и я хотя бы смог выспаться, в прошлом же году на Millstone стартовать пришлось вечером после целого дня гуляния и езды в весьма тухлом состоянии.
В тот же день получаю стартовый пакет. Почтовая рассылка предписывала явиться со всем необходимым снаряжением, куда входили мембранная куртка, bivi-bag (вместо принятого у нас шмата фольги, гордо именуемого спасательным одеялом), фонарь, литр воды, 500 ккал. питания, запасной лонгслив в герметичной упаковке, свисток, а также компас и бумажная карта региона на случай, если заблудишься. Последнее требование кажется бессмысленным, ибо чем поможет карта метр на метр в ночном лесу, да хоть бы и на дневной горе, если gps-трек по какой-то причине недоступен, а привязаться не к чему, потому что не знаешь, где находишься? Выглядит одной из странных английских традиций вроде раздельных кранов для воды или узких лестниц в квартирах старинных домов, но если на Millstone разрешалось хотя бы самостоятельно распечатать листы трека, то в этом категорически — только покупная карта определенного формата и масштаба. Пришлось обзавестись ею и мне (впрочем, победитель прибежал на финиш именно с такой , закрепленной на груди на планшетке). На случай дождливой погоды надлежало иметь наготове дополнительный обязательный набор из мембранных штанов, шапки и перчаток.
Однако, как и подозревал, никого мое снаряжение на выдаче номеров не заинтересовало, равно как и паспорт. Никаких медицинских справок, разумеется, не требуют. Назвав фамилию, получаю номер и отхожу с ощущением, что что-то забыл. Ах да, стартовый пакет. Беру из коробочки сколку из пяти булавок (одна запасная), чем стартовый пакет традиционно для Англии и исчерпывается. Не знаю, бывали ли они в прежние времена столь же богатыми, как у нас, и практиковалась ли какая-либо предстартовая развлекуха, но теперь народ приходит просто побегать. Еще можно было купить футболку, но она не интересная — просто с символикой GBultras. Эти ребята специализируются на ультра-трейлах и в начале октября проведут трейл поперек Шотландии — 215 миль 7200+ (естественно, без разметки).

Утром загружаюсь овсянкой на молоке и бананом. Старт с большой лужайки с футбольными воротами в самом центре деревни напротив церкви. Приезжаю на машине, чтобы не тащиться после финиша три километра до арендованного домика. Кажется, впервые в жизни делаю заброску — беспокоюсь за старый power bank, поэтому оставляю в ней запасной, а также пустую мягкую бутылку и немного питания. Трек в часах и в телефоне. Накануне после долгих плясок удается загрузить трек в новую для меня программу Komoot. В привычном OsmAnd исчерпана бесплатная загрузка карт, а купить платную версию не удается несмотря на смену региона и прочие махинации — Google Play в России не работает, но не работает и за границей на российском телефоне. Перед стартом на жилет цепляют gps-датчик, можно будет следить за моим перемещением (в итоге работал очень плохо).
Стомильники стартуют в 6 утра, пятидесятимильники — четвертью часа позже. Нас на старте 35 человек, две женщины. Близится рассвет, но еще сумрачно, надеваю маленький фонарь. Он у меня запасной, а большой припасен для ночи. Погода не типична для осеннего Уэльса — сухо и тепло.

Плотной кучкой забегаем в лес, под ногами переплетение корней, камни. Первая петля — общая для нас и 50-мильников. Памятуя неприятный опыт Эльбруса, где из-за забитых ног шел пешком последние 20 км, обещаю себе, что если в таком состоянии завершу первый круг или он займет больше 16 часов, то сойду.
Пока же все чудесно, бежим каменистой тропой через лес по-над шумной речкой Llugwy. Здесь мы должны были пересечь поместье Ugly House, но хозяин воспротивился (да и мог ли поступить иначе при таком-то названии?), из-за чего трек проложили в обход через лес. Дом принадлежит благотворительному природоохранному Snowdon Society, вероятно, не одобряющему потоптание опекаемой им поверхности непонятными потными людьми. Выглядит же Ugly House и вправду диковато. История не сохранила ни имени первостроителя, ни причин необычного вида.

Пару раз убегаю с другими не туда, инстинктивно полагая, что раз они местные, то знают лучше. Осознав, наконец, что они тут не более местные, чем я, начинаю полагаться уже только на трек в своих часах и несколько раз поправляю соседей.
На этой петле предстоит самый большой набор — три горы по 700−800 м, включая Snowdon — высочайшую гору Англии и Уэльса (не бог весть что — 1086 м, но выше только в Шотландии). На шестом километре нагоняют два лидера с 50 миль, за ними подтягиваются и другие, тропа люднеет. Обычные разговоры с попутчиками — кто где бежал. Для некоторых это первый стомильник. Такой выбор кажется не самым здравым, но мне ли толковать о здравомыслии... Единственный вопрос, рождаемый сообщением о том, что я из России — неужели я приехал только ради трейла.
Короткие каменистые подъемы чередуются с длинными перегонами по лугам мимо бесчисленных овец и, изредка, антрацитово-черных коров местной уэльской породы. Дорога усеяна овечьими орешками.

То и дело приходится отпирать калитки и распахивать ворота, не дающие овцам разбредаться со своего участка. Бегущий впереди придерживает отомкнутое для других, иногда это кажется не вполне рациональным — так долго приходится ждать. Но учтивость выше рацио, и я следую их примеру.

Через 14 км первый чекпойнт в местечке с романтичным названием Gwern Gof Isaf (Нижне-ольховая кузница), моя вода еще непочата, выпиваю лишь стаканчик колы. Следующий перегон всего 5 миль, но вмещает в себя гору Треван (Tryfan, букв. горища). Начало подъема и — здравствуй, Малидак. Но если там курумник покрывал лишь последние метров двести до вершины, то здесь здоровенные острые валуны начинаются сразу. Палки, которые я сперва собирался оставить в заброске для второй петли, но по здравом размышлении взял с собой, пока что только… ̶ш̶л̶и̶ф̶у̶ю̶т̶ ̶м̶н̶е̶ ̶к̶р̶е̶с̶т̶е̶ц̶ ̶ .греют мне душу своим наличием. На свежих ногах удобнее забираться без палок, тем более, что то и дело приходится задействовать и руки, гора столь крута, что взгляд упирается в подколенки впереди ползущего. Становится жарко, трачу пару минут, чтобы скинуть поддетый под футболку лонгслив. Склоны поросли фиолетовым вереском и желтым утесником, порою тропа заводит в заросли обманчиво гладкого остролиста, который лучше не гладить, или папоротника выше человеческого роста. По нему приятно на бегу провести рукой, он не кусается и не цепляется за ноги. Ближе к вершине наползает туман, видимость меньше броска камнем, а завернув за очередной поворот, оказываемся выше плотного облака, повисшего над долиной. Наверху разгоряченное тело приятно овевает прохладный ветерок.

Еще несколько гребней, выполаживание и — здравствуй, Валдай: чуть наклоненная к югу и поросшая низкой травой лбина чвакает под ногами. Воде некуда стекать со слегка вогнутой вершины, здесь мокро в любую жару. С этого времени ноги уже не просыхали, обходить промоины и лужи становится бесполезно, так как провалиться по колено можно на каждом шагу. Начинается спуск, совмещающий обе прелести — камни и воду. Достаю палки, чтобы поберечь передние поверхности бедра. Вдруг палка, неудачно ткнутая в наклонный камень, предательски едет, опираюсь рукой о землю, которая оказывается вовсе не землей: рука уходит по локоть, и я плавно съезжаю нижней половиной тела в черную бочажину. Теперь я до пояса покрыт вязкой грязью. Впрочем, на солнышке шорты из липких скоро становятся заскорузлыми, а через несколько часов грязь отваливается.
Трек вливается в тропу под названием Miner’s Track, ведущую от заброшенного медного рудника на следующую гору — Сноудон (англ. Snowdon, валл. Yr Wyddfa. Первый элемент валлийского названия — тоже «снег», относительно же второго убедительной версии не существует). Солнце жарит, под ногами соблазнительно журчат ручейки. Овец давно не видно, поэтому соблазняюсь стаканчиком холодной воды (благо стаканчик предписано иметь свой, на ПП их нет).

На 21-м км второй ПП на обочине шоссе рядом с туристической парковкой. Спрашиваю изотоник, но здесь его называют электролитом, что честнее, хотя на вкус он не убедительнее многих из наших изотоников. Здесь везде самообслуживание — из больших канистр с краниками наливаешь себе воды или электролита, из кувшинов — колу и какой-то кисловатый красный сок. Выбор еды небогат — немного апельсинов и бананов, очень много крекеров, а также фигурный мармелад, который напихиваю в карман, но не очень много, потому что эта зараза хуже семечек — не остановишься, пока все не съешь. Еще лежит сваренная в соленой воде картошка — меленькая и в кожуре. Сперва пренебрежительно отворачивался — ну зачем картошка на ультре, она и не усвоится толком, — но потом распробовал: энергии для бега, может, и не дает, но приятно разнообразит надоевший сладкий вкус прочих еды и питья. С удовольствием бы внедрил ее на наших трейлах, но у нас такой, кажется, не встречал, а обычная картошка кусками — не то.
Нескольких произнесенных на ПП слов хватает, чтобы меня с неизменным остроумием спросили, не желаю ли водки. Прошу припасти на обратный путь — я вернусь сюда после Сноудона.
С собой несколько гелей и батончиков, но впихнуть в себя до сих пор сумел только по одному из них. Остальное так и принес назад, в очередной раз убедившись, что для ультры в моем темпе такого питания не требуется, упадка сил не ощущал до самого конца.

Несколько километров с видом на живописную долину, и я вливаюсь в толпу восходителей: бегуны, хайкеры, туристы в сандалиях, дети, бабушки, собачки — это самое популярное место в округе, а сегодня суббота. Меня пропускают, но просить приходится беспрерывно. На тропе было бы еще теснее, если бы множество людей не отдыхали пообочь на камнях, рассевшись, как голуби на проводах, и любуясь видами. Удивляюсь, что почти совсем нет встречных бегунов. Может, еще рано и все пока идут вверх? Тогда надо торопиться, чтобы не нарваться на обратный поток. Но торопиться не получается, гора крута, и, хотя во многих местах камни представляют собой высокие ступеньки (не поймешь уже, естественные или подработанные), подниматься тяжело.
Через несколько дней в ресторанчике соседнего городка нам попадается доска с результатами Ras Yr Widdfa — забега на Сноудон и обратно, начиная с 1976 года. Рекорд вверх — 39:47, общий — 62:28. У меня подъем занял час сорок.

Над горой парит параплан, пилот что-то кричит нашей веренице, непонятно — обидное или духоподъемное. Ну хоть не плюется и камешками не кидается. Встречных лидеров вижу только перед выходом на гребень за километр до вершины. Если на шестом часу между нами всего пара км, дела у меня на так уж плохи (или у них не так уж хороши?). С гребня видны рельсы — на гору ездит фуникулер, билеты на который раскупаются на несколько недель вперед.
Уже некоторое время вижу попутных и встречных бегунов с номерами на ноль. Разве у нас есть еще какая-то дистанция, кроме 50 и 100? На вершине невысокий холмик с лестницей, к которому выстроилась солидная очередь. Никаких признаков чекпойнта, но по идее надо забраться наверх. Спрашиваю у людей в желтых жилетах, но они говорят, что они не от нашего забега. Так вот, оказывается, кто такие бегуны с номерами на ноль! Вероятно, это и есть забег вверх и вниз. Бросаюсь к очереди и с привычными «простите-извините» протискиваюсь к лестнице. Наверху высокая каменная хрень с медной нахлобучкой, на которую покорители возлагают десницы и шуйцы для фотографирования, отчего и очередь.

В скором времени трек отходит от многолюдной тропы, чтобы через несколько километров крутого спуска вывести на ровную щебенистую тропу над озером Glas (голубое). Именно сюда умирающий король Артур велел сэру Бедиверу бросить меч Экскалибур, где его подхватила Дева озера, и именно по этим водам пустили лодочку с его телом, чтобы доставить для погребения на остров Авалон. Мало того, некогда отсюда выманили (на красивую девушку) исполинского бобра Аванка (собственно валл. afanc и есть бобр), долгое время досаждавшего жителям, утаскивая овец. Удивительно, сколько легенд породило такое маленькое озерцо. Следующее озеро, соединенное с ним длинной протокой, намного больше (дальнее на фото), но носит скучное название Llidaw (британское).

Толпа бегунов давно рассеялась, теперь почти все время буду бежать один. Все по той же «Шахтерской тропе» вдоль этих озер завершаю петлю вокруг Сноудона и возвращаюсь на ПП у парковки. Про водку не напоминаю, спрашиваю колу, но она кончилась. Однако, увидев мою разочарованную рожу, волонтерка спохватывается и притаскивает из загашника непочатую бутылку.
38 км пройдены за семь с половиной часов, цифры навевают тоску. Пытаюсь представить, как столько же останется до финиша, получается плохо. Неужели спустя сутки я все еще буду в пути?
Снова подъем на Треван, на этот раз по юго-западному склону. Нагоняю девушку с 50 миль, вдвоем ориентироваться легче. Тропа среди крупных валунов то и дело теряется, собственно это просто чуть более удобный проход меж камней и заполенных водою ям, и малейшее отклонение от трека заводит в мешанину ручейков и колючих кустов. Спустившись по северному склону, огибаю озерцо Idwal (по имени внука Родри Великого, валлийского короля IX века; внука здесь то ли утопили за предательство, то ли наоборот, кремировали после геройской смерти от рук то ли англов, то ли саксов, а то ли и вовсе данов) и озеро побольше под названием Ogwen. Именно сюда король Артур велел сэру Бедиверу зашвырнуть свой знаменитый меч, где его подхватила рука Девы — владычицы озера (кажется, я начинаю путаться в показаниях? Ах, мало ли в Уэльсе сэров бедиверов и сумрачных озер?).
На 50−57 км снова реверс (их много на этой петле), в конце которого чуть не убегаю не туда: часы четко указуют прямо, но два бегуна впереди уходят влево и на мое сомнение уверенно отвечают, что все верно. Проверяю по карте в телефоне, так и есть, здесь делаем 10-километровую петлю, прежде чем вернуться на тропу, ведущую на старт. Часы нередко ошибаются в таких точках, уводя не по той ветви. Ошибку я заметил бы, только если бы проверил, сколько остается до финиша. Впоследствии при трудностях с навигацией я это делал частенько, но тогда ситуация выглядела слишком ясной.
61 км. Последний КП этой петли устроен между озерами Crafnant (Чесночное) и Geirionydd, на северном краю которого возвышается установленный почти двести лет назад памятник Талиесину, древнейшему из известных валлийских бардов, жившему в VI веке на этих берегах и здесь же похороненному. Неподалеку растет араукария, завезенная в Англию из Чили в конце XVII века.

Два дня спустя, проезжая здесь по узкой дороге, где не разминуться и с мотоциклом, и еще не успев привыкнуть к левому габариту, я налечу передним колесом на торчащий из скалы камень. Прислушавшись, не услышу звука выходящего воздуха и мне покажется, что обошлось царапиной на диске, хотя и насторожит странное положение закраины покрышки. Но через несколько часов, когда мы вернемся с прогулки вокруг озер, обретя подберезовик, подосиновик, а также белый и польский гриб, и отвергнув ложный сатанинский (увы, в кулинарии минус на минус не дает удобоваримого плюса), я обнаружу колесо полностью сдувшимся. Накачав его до предела одолженным у соседа по парковке насосом (в прокатной машине не окажется, конечно, ни насоса, ни домкрата, ни, тем более, запаски) мы помчимся на остатках теперь уже с заметным шумом выходящего воздуха за 15 км на ближайший шиномонтаж, где вдумчивый механик быстро определит, что покрышка просто-напросто не встала на место после того, как вмялась внутрь в краткий миг столкновения с камнем, а диск, подобно фрезе, срезал каменную крошку, залетевшую между диском и покрышкой.
Пока же под ногами приятная ровная дорога, а закатное солнце уносит остатки дневной жары. Снова по лесу в обход Уродского дома, но теперь я один и ориентироваться в сгущающихся сумерках сложнее. В лугах еще светло, но в лесу уже нужен фонарь, следующие 9 часов он проведет у меня на голове.
76 км позади, первую петлю завершаю за 15:26. Среди 50-мильников это был бы 35-й результат из 129 (44 сошли). Ничего не болит, усталости нет, и, хотя время близко к установленному самому себе пределу, о сходе не может быть и речи. Телефон в автономном режиме хорошо держит заряд, во втором пауэр-банке нужды нет. Беру из заброски и наполняю водой третью поллитру — сейчас предстоит самый длинный перегон в 17 миль, т. е. 27 км.

Приятная прогулка подошла к концу, начинается ультра. Поплутав по дворам, с трудом отыскиваю вход на гору, он загорожен машиной. Трек ведет вдоль реки Конуи (Conwy, валл. «главная река») и ее притоков. Я опасался ночного ориентирования в горах, когда не видно ни примятого мха, ни следов прошедших ранее (да ведь впереди всего несколько человек), но пока навигация не вызывает трудностей, тропа натоптана и часто вливается в удобные дороги, уводящие все выше. Через 15 км начинаю ощущать дискомфорт в одном кроссовке и решаю переменить носок. Нахожу подходящий валун, а когда трогаюсь с места, обнаруживаю, что в поисках удобного сиденья просвистел поворот. Поворачиваю назад и вижу три приближающихся фонаря — они тоже его пропустили. Что ж, компания в темноте не повредит. Группу возглавляет парень, которого она явно тормозит, но по каким-то причинам он не хочет ее бросать. Второй вооружен маленьким навигатором, а третий с заметным усилием поспешает за нами, совсем не сверяясь с треком и только стараясь не отстать. Возможно, у него сели часы. В-четвером получается неплохо, подправляем друг друга, в сложных случаях вместе смотрим трек на моем телефоне. Все же порой пропускаем отворот, особенно отходящий под острым углом и не отличимый на часах от изгиба тропы, и тогда ведущий группы норовит не вернуться, а пролезть напрямик — через камни, кусты и крутые склоны. Спорить неохота. В подъемы энергично зашагиваем на палках, на нечастых спусках и ровном припускаем трусцой, тогда-то чаще всего и ошибаемся, увлекшись бегом. Иногда немного отрываюсь, чтобы пораньше обнаружить сомнительную развилку и подумать над ней, сэкономив время до подхода остальных. Дело осложняется тем, что трек сырой, не притянут к дорогам, что вносит дополнительные искажения, даже кое-где проходит по явно неправильной стороне ручья или ограды. Я видел это еще дома, но не стал поправлять, чтобы случайно не внести ошибку.
Час проходит за часом, не филоним, бежим все, что бежится, но поиски тропы и исправление ошибок забирают много времени. Наконец последний трудный подъем по каменистой тропе выводит на шоссе к КП-6. На этот участок у меня ушло больше семи часов.
105 км, КП-7 (накрутили три лишних). Ребята усаживаются, неторопливо пьют чай. Сижу с ними, в темный лес одному не хочется. Проходит минут десять, непривычно много для меня, когда замечаю, что ведущий группы исчез — решив, видимо, что исполнил свой долг, доведя нас до базы жизни. Мои спутники не выказывают никаких признаков приготовлений к уходу, и я все-таки ухожу один. Следующий перегон 20 км. В темном лесу почти сразу начинаются мои навигационные страдания: тропинки разбегаются, как тараканы, ни по часам, ни по карте в телефоне не могу понять, которая моя, да еще часы то и дело теряют спутники, аж плечо устало махать рукой, чтобы их подцепить. Очень уж слабый приемник у Suunto 9. Мне надо всего лишь продраться через полукилометровый лесок и выйти на луг. При свете я бы пошел напрямик, а на лугу быстро отыскал бы тропу, но в темноте вторая часть задачи может потребовать столько времени, что стараюсь двигаться строго по треку. Пока я методом тыка продвигаюсь по тропе, меня догоняют те двое, но по хорошей дороге они уже не бегут, и в конце концов я от них отрываюсь. Дальше до самого конца я буду один и финиширую за час до них и через два с половиной после того, который ушел на КП.
Все больше времени отнимает уточнение трека по карте Komoot в телефоне, всякий раз надо достать очки, достать телефон, включить программу, потом поставить программу на паузу (иначе GPS будет жрать электричество), спрятать телефон, убрать очки. За все время эту процедуру я повторял, наверное, не менее сотни раз, так что в сумме только доставание/убирание телефона заняло не менее получаса. Но постоянные уходы с трека и возвращение на маршрут заняли бы куда больше времени, не говоря уже о силах, так что эта трата времени была вполне оправданна.
Сложным местом оказывается тропа между каменной стеной и забором с колючей проволокой. На выбор три пути — слева, между ними и справа. Выбираю средний, но где-то ошибаюсь, поняв это, когда уже забуриваюсь слишком далеко, чтобы возвращаться. Перелезаю стену, сложенную из сланца и высотой выше меня. Такие стены я преодолевал уже не раз, но по оборудованным перелазам, где вбиты удобные поручни и забетонирован верхний ряд камней. Теперь же обнаруживается, что стена прочна лишь на вид и держит только саму себя, камни же не скреплены между собою и при попытке опереться разъезжаются под руками и ногами. В довершение совершенно напрасно перелезаю и забор с колючкой, потом приходится лезть обратно.

Разнообразных перелазов через каменные и деревянные изгороди встречается немало, и самых разных конструкций.

Близится рассвет, ориентироваться становится легче. Позади сутки, отгоняю неприятную мысль, что идти еще не меньше 15 часов. Закрадывается и мысль о вполне вероятном невписании в лимит. Расчет показывает, что для этого надо двигаться смехотворно медленно, но кто знает, что меня ждет впереди и кто еще над кем посмеется? Поэтому стараюсь бежать все, что только можно, благо ничего особо не болит, лишь нарастают неприятные ощущения в подушечках стоп — кожа от постоянной влажности размокла и стала ранимой.
126 км, восьмой ПП. Волонтеры всякий раз участливо спрашивают о самочувствии и впечатлениях. Отвечаю, что все хорошо, но немножко слишком долго. У озера Cwmorthin (т.е. «долина Orthin») прохожу выгрызенную гору — здесь до конца прошлого века действовал сланцевый рудник. Говорят, уэльским сланцем, служившим дешевым заменителем черепицы, были в свое время крыты весь Копенгаген и половина Нью-Йорка, отчего и приобрели свой характерный мрачноватый вид. Но сланец менее долговечен, чем черепица, потому что его главное достоинство — легкая расщепляемость на тонкие пластин — оборачивается и главным недостатком: с торцев он размокает, если их специально не обрабатывать.
Тем временем дискомфорт в стопах превращается в боль при каждом шаге — не сильную, но сковывающую движения, особенно, когда наступаю на камешек, что случается непрестанно. Облегчение приносит бег по мягкому или ровному, но с этим тут небогат. Остаются те самые 38 км, о которых я думал когда-то давно, кажется в прошлую субботу. Но теперь они означают не только близость финиша, но и примерно тридцать тысяч шагов, тридцать тысяч болезненных уколов по сбитым подошвам. Боль не сильная и не опасная, стараюсь абстрагироваться от этих ощущений.
На следующий день на улице приморского Лэндидно (Llandudno), куда мы отправимся погулять, я встречусь взгядом с хромающим на обе ноги пожилым господином, и он, заметив мою походку, состроит бровями и лбом понимающую гримасу: «Ничего не попишешь, дружище, такова жизнь».
Вдобавок в горле появляется сухость — то ли от долгого дыхания ртом, то ли от питья из холодного ручья. Назавтра он обернется скоротечным насморком, а пока часто смачиваю глотку водой, но помогает слабо.
Посреди дороги нахально разлеглись овцы, издали напоминающие груду булыжников. Обычно пугливые, при моем приближении они и не думают разбегаться, даже не считают нужным пошевелиться. Это булыжники. Знаю, что многих ультра-бегунов начинает клонить ко сну, особенно в темноте. Со мной ничего подобного не происходит, зато где-то после суток начинают посещать оптические иллюзии, некоторыми называемые галлюцинациями.
Между тем, трек выводит на странный луг — не луг, а обширное наклонное пространство, поросшее мощными травяными кочками. Тропа едва угадывается по слегка примятой траве, а нечаянно соступив с нее, обнаруживаю, что между кочками вода, куда нога уходит по середину голени, а палка до половины, не находя никакой опоры. Не хотелось бы потерять тропу именно здесь, но именно это и происходит. Я оказываюсь посреди кочек и ям с водой, трек близко, но и 50 метров по такой поверхности даются с большим трудом. Стараюсь ступать только по кочкам, но то и дело оступаюсь и проваливаюсь. Так тащусь десятки метров, а тропы все нет. На некотором отдалении посреди зеленого моря возвышается скала, в тени которой за мной наблюдает человек. Это не бегун, он в обычной одежде. Нашел себе развлечение! Но раз он там, может быть там и тропа? Отклоняюсь от выбранного курса и тащусь к скале. Человек слишком неподвижен, скорее всего это пугало. Но зачем оно здесь, где ничего не посажено? Кто-то пошутил, насадив на палку пиджак и кепку. Приблизившись, вижу на каменной стене лишь тень скалы поменьше. Вокруг, сколько хватает глаз, не души. Продираюсь еще метров сто по чвакающему лугу и наконец выбираюсь на твердую каменистую дорогу. Оглядываюсь назад, видно далеко. Никого.

Остаток дня сливается в памяти в почти неразличимый монолит. Кажется, я пробегал бесконечные городки: трек тянется вдоль ручья с гуляющими горожанами, через мостик выводит на улицу и через несколько поворотов снова уводит в поля. Карта утверждает, что их было ровно два, память же — что штук восемь. В одном из них из какой-то двери выбегает парень и затаскивает внутрь, уверяя, что это местный общинный центр, где расположен чекпойнт. Мне хватает ума сказать, что где-то позади еще двое, и если он не будет их караулить, они пройдут мимо, как чуть не произошло со мной.
Еще помню бесконечный крутой подъем из деревни в травянистый склон, самая жара. Верх еще далеко, не надо туда смотреть, надо просто раз за разом переставлять саднящие ноги, и тогда рано или поздно вершина явится сама собою. Наверху на шоссе маршалка, не сразу признаю ее, так как она без жилета. Спрашивает, не хочу ли воды, с радостью соглашаюсь и пополняю две бутылки. Перейдя шоссе, снова ползу в крутой подъем с перерывами на поиски верной тропы.

146 км, скоро последний КП, дорога под уклон, снова могу бежать, по ровному не так отдается в подошвах. Навстречу парень, видимо из оргов, потому что называет меня по имени и зачем-то начинает объяснять про ПП, который, как мне послышалось, устроен подле церкви в общинном центре. И верно, вот деревушка, церковь, но никаких признаков чек-пойнта, лишь стрелка указывает вдоль улицы. В более нормальном состоянии я бы не раздумывая побежал по стрелке, ибо к чему же она, если не для этого? Но сейчас почему-то думаю, что мог что-то напутать или КП куда-то делся, а вода кончается, жарко и впереди еще 10 миль. Нет, надо на всякий случай раздобыть воду. На углу SPAR, денег нет, прошу продавца налить из-под крана. Он неторопливо рассчитывается с покупателем, назидательно говорит, что вообще-то питьевая вода в бутылках, неторопливо уходит в подсобку и наконец приносит не до конца наполненные бутылочки. Ну хоть что-то. Зато вода холодна — впервые за весь забег, не считая ручья. Бегу по стрелкам, которые через полкилометра таки выводят на чек-пойнт. Вода уже есть, пью колу, цепляю пару кусочков банана и ухожу дальше. И сразу затык — ПП на аппендиксе, то есть надо вернуться куда-то назад, по часам непонятно, как надоели бесконечные реверсы и самопересечения… По счастью, попадается парень со знакомым пучком на голове — вчера мы бежали вместе, но, как он объясняет, ему пришлось сойти из-за проблем с желудком. Он выводит меня обратно на шоссе и показывает направление, где скоро должен быть сворот в гору.
День, еще недавно казавшийся нескончаемым, неожиданно клонится к концу, низкое солнце больше не жарит. Не понимаю, куда ушли все эти часы. В сгущающихся сумерках бегу по наклонному грейдеру, с обочины, подбадривая, машут необычно молчаливые прохожие — никаких тебе well done и you are going well. Вокруг ни души, я наедине с дорогой и причудливой игрой света на стволах, но раз за разом слишком долго бодрствующий мозг обманывает меня, убеждая, что вот там-то уж точно человек и ему надо хотя бы улыбнуться в ответ. Я давно понял, что дорога и лес совершенны пусты, но иллюзия столь явственна, что всякий раз поражает. Не иллюзорны лишь овцы. Одна из них не шарахается в испуге, а долго трусит немного впереди, как-то сложносочиненно виляя хвостом — сразу во все стороны. Усталости нет, даже мышцы не очень забиты, и если бы не подошвы, можно было бы наслаждаться последними километрами самого долгого в моей жизни трейла.
Сбегаю на шоссе, отсюда до нашей деревни всего пара километров, но до финиша — все шесть, значит трек снова поведет в лес. Так и есть. На этом отрезке вдоль реки я уже третий раз, но это ничуть не помогает ориентироваться. То и дело сруливаю с тропы в прибрежные коряги и долго выбираюсь через цеплючие кусты. Внизу уже слышатся проезжающие машины и даже мелькают огоньки, но я все бегу вдоль них над дорогой. Наконец последний поворот, выбираюсь на улицу, на меня недоуменно косится прохожий — вчерашний цирк вчера же и уехал, лишь один клоун с номером остался. Одолеваю последние пятьсот метров уже под настоящие аплодисменты прохожих и вбегаю на темное стартовое поле. Арки не видно, наверное уже убрали, зачем ее держать ради десятка инвалидов мозга? Ускоряюсь в направлении, где видел ее вчера, и она все же оказывается именно там.
Получаю финишерскую пряжку и банку безалкогольного пива. Я седьмой, время 38:42, пройдено 163 км (около четырех накрутил в поисках трека). До финиша добрались пятнадцать участников из тридцати пяти, последней за 41.20 финишировала вторая из женщин.
На пряжке девиз GBultras — строки из «Улисса» Альфреда Теннисона, известные любому советскому человеку в версии Вениамина Каверина. У нас они ассоциируются с возвышенным служением, но как нельзя лучше выражают содержание малопонятного посторонним самоистязания под названием «трейлраннинг», которым, собственно говоря, и занимался непоседливый Одиссей.