Не знаю, баловался ли Фальстаф суточным бегом, но за вычетом седой бороды — точь-в-точь я после десятого часа. Впрочем, по порядку.
Год назад впервые попробовал суточный бег по стадиону и, когда прошло послевкусие, понял, что хочу еще. Посвербливать стало с осени, но потом все пошло не так. В декабре слегка подвернул щиколотку, неудачно наступив на ледышку во время неспешной пробежки. На Валгалле усугубил — новые гамаши, которые не удалось опробовать по глубокому снегу, начали спадать, вокруг щиколотки нарос лед, почти сутки давивший на связку, а я ничего не чувствовал из-за естественной заморозки. По-хорошему следовало на время оставить бег, но не хотелось пропускать ни Близко-трейл-Зиму, ни наш этап Марафона-у-дома, которые я пейсил, да и травма казалась пустяковой. Но само не прошло и не забегалось, а лечиться по-настоящему начал только с середины марта. Объемы вышли мизерные, 100−200 км в месяц, только в апреле приблизился к тремстам. На паре длинных тренировок 30−50 км показалось, что все в порядке, и хотя было подозрение, что на таких объемах выходить на сутки нахальство, я так давно уже ничего не бегал, что решил рискнуть, причем больше опасался за щиколотку.

На стадион «Искра», что в Ростокино, неподалеку от недавно открытого китайского парка «Хуамин», приехали с двумя друзьями за полтора часа до старта. Стадион за год изменился: площадку на краю поля, где парковались скорые, засадили елочками, теперь скорая встала ближе к дорожкам, соответственно и пованивало от нее сильнее. На регистрации небольшая, но традиционно медленная очередь. Год назад отказались выдавать номер без страховки, пришлось покупать за 240 руб., вернее отдать на регистрации, чтобы оформили потом. В этот раз решил поартачиться, потому что в нынешнем Положении (как, впрочем, и в прошлогоднем) черным по жидкокристаллическому указано, что страховка необязательна. И снова та же песня — без страховки не велено, о вас же печемся, квакнетесь тут, а денег на починку нет… Плюнул и отдал сберовскую, купленную на два дня за 32 руб., но идея осталась неясной: при всей юридической сомнительности требования страховки, почему бы прямо не написать в Положении, что она обязательна?
В прошлом году я присоседился к чужому столику, так и не поняв порядка их законного обретения, и теперь захватил для нашей компании свой и пару стульев. Но немного погодя на маленьком тракторе стали развозить казенные столы и кресла — большие и удобные. Нам достался последний.
За пятнадцать минут до старта приглашают на парад, то есть неспешно прошлепать вокруг половины стадиона к месту старта. Немного речей — про историю забега (32-й раз) и клуба «Парсек» (с 1972 года); представительница местной власти выражает восхищение нашей стойкостью и силой духа и путем замысловатого логического выверта заключает надеждой, что таковые же мы проявим при защите родины, Москвы и, кажется, Ростокина. Призрак военщины тем и исчерпывается, что по нынешним ̶п̶а̶с̶к̶у̶д̶н̶ы̶м̶ безумным временам почти фронда.

Наконец старт. У меня аж четыре плана: А, несбыточный — 200 км, В — улучшить прошлый результат 189 км; С — просто пробежать; D — не пробежать. Последний предусмотрен на случай подлянки от щиколотки, тогда однозначно никакой терпежки и обезбола, только сход. Но дело оказалось не в бобине…

Первые часы бегу немного из 6 минут, чтобы иметь некоторый задел. Мой опыт длинного бега говорит о том, что через десяток часов самочувствие и работоспособность примерно одинаковые — что после быстрого начала, что после умеренного. С безоблачного неба жарит солнце, в уши бьет неминучая попса из динамиков. Народ вольготно распределяется по периметру стадиона. В том году одновременно проходил чемпионат России, ему отдали первые две дорожки, а остальных 60 человек загнали на четвертую, по обеим сторонам которой густо стояли столики поддержки. Да еще была эстафета 10*10 км. На этот раз всего-то 60 участников (8 женщин), и мы все бегаем по первой дорожке. Выясняется, что она в куда худшем состоянии, чем дальние: много заплат, а в одном месте настолько криво, что при неудачном наступании подворачивается нога. Это место длиной в пару метров всякий раз приходится обегать по второй доржке или по самой бровке, но часто забываю и спотыкаюсь. Проплывает мысль, что саженцы дорогие, особенно такие рослые, и лучше бы вместо посадки деревьев поменяли покрытие. Но, наверное, деньги не сопоставимые.

Питье предлагается изобильное: вода, энергетик двух цветов (возможно, кто-то из них был изотоник), регидрон, чай и что-то компотовидное. Из своих запасов догоняюсь колой. Два корыта с водой и губками, всё расставлено просторно и удобно, волонтеры протягивают губку чуть не в руку и смотрят так призывно, что даже совестно не брать, а на каждом круге отрицательно мотать головой — голова отвалится. Зато время от времени окунаю в воду кепку, это даже приятней губки. Главное, не забывать снимать темные очки, иначе потом долго ничего не видно.

За три часа прохожу 30 км, бежится легко. На дорожке много не только знакомых по прошлому году лиц, но даже затылков и футболок. Суточная жизнь входит в размеренную колею: заканчивается час, минут через 15 начинают зачитывать результаты — как и год назад, с избыточными подробностями: тут тебе и номер, и имя, но на другой стороне стадиона слышно плохо, да и музыку лишь приглушают, так что расслышать свой результат можно не всегда, но благо есть кому подсказать. После получаса ждешь без четверти, а там и кругу конец, жди нового объявления.
Одна из участниц возмущенно доказывает хронометристам, что ей неправильно считают, потому что по часам у нее выходит на несколько км больше. Вероятно, она прежде не бегала долго по стадиону — здесь часы всегда врут из-за слишком частых поворотов. Для интереса засекаю длину круга — стабильное завышение на 30−40 метров.
Через 4 часа меняем направление, обегая вокруг зеленого стула вдоль цветных фишечек.

После пятого часа мне объявляют результат четвертого — последний не засчитался. Сообщаю оргам, через некоторое время отвечают, что разбираются, но вообще-то они слыхали, что я отдыхал. Целый час? Разобрались, вернули.
А вскоре начинают забиваться икры. Раньше такого не бывало, даже по жаре. Пью много, ем соль (раньше никогда не ел). Но следующие шесть часов оказываются непрерывной борьбой с судорогами, которые под конец пробивают уже на каждом шаге. Стопа не работает даже пассивно, приходится постоянно оттягивать носок на себя, это уже не бег, а уродская припрыжка. Отдых и перкуссионный пистолет друзей помогают ненадолго, через несколько кругов всё снова.

К 6 часам небо заволакивают легкие облачка, можно скинуть надоевшие кепку и очки. Позади 52 км — на 5 меньше, чем год назад, но если тогда я тоскливо думал, что осталось еще три по столько, то теперь тоска иного рода. Замечаю, что почему-то осип, хотя не только не кричал, но даже почти не разговаривал. От жары усохли голосовые связки?
8 часов — 66 км, скорость неуклонно падает. После заката холодает, немного утепляюсь. С икрами все хуже, бежать непрерывно давно не могу, на каждом круге иду метров сто. Все бегут, а я иду, как наказанный, — чужой на этом празднике.

После 10 вечера наконец стихает музыка, но мне это уже не поможет. Пройдено всего 82 км, но я не могу бежать даже припрыжкой, а ведь еще даже не дошел до стадии: «Какого черта я здесь делаю и кому что пытаюсь доказать?». Сил полно, а технической возможности нет. Иду без труда, но — ходить по стадиону еще 14 часов? Назревает мысль о сходе — впервые за мою беговую практику по собственной воле. На трейле брести к финишу я был бы готов в любом состоянии — насколько позволит время или пока не снимут по лимиту. Преодолевать по мере сил пространство, пробираясь к финишу — естественно. Но выгуливать здесь смешной результат? К такому я не готов.

Оказывается, нельзя пробежать сутки на таких мизерных объемах. Наверное, кому-то это и так ясно, но кого учит чужой опыт? Точно не меня. Раньше я знал, что могу пробежать сто миль в любое время без особой подготовки, но то было знание на фоне постоянных объемов 300−350 в месяц. Интересно, что в отличие от марафона неготовность к ультре непосредственно не ощущается. С марафоном просто — не тяну 12−16 км в определенном темпе, значит к соответствующему марафону не готов. Но не бежать же контрольную сотку перед сутками?
По дороге домой понимаю, насколько верно поступил — ехать пришлось, давя на педаль пяткой, так как малейшая попытка расслабить стопу приводила к судороге. Окончательно прошло только к утру, а уже через день спокойно побегал, мышцы как новые. И сипота прошла.

Не знаю, что конкретно привело к судорогам — точная их причина при беге до сих пор учеными не установлена, вероятно, действует сложное сочетание факторов. В моем случае вряд ли дело было в обезвоживании и обессоливании — много пил и восполнял минералы, вряд ли быстрое начало — делал так и раньше, и по жаре. Очевидно, что адаптация, которая возникает при систематических объемах, за полгода без нормального бега рассасывается. Что ж, буду возвращаться к нормальным объемам и насасывать новую, благо щиколотка позволяет, и это единственная хорошая новость, не считая обогащения новым знанием, коим и делюсь со своими возможными читателями.