Как я на финиш торопился, да не поспел.

Из репортажа местного телеканала:

«Многие участники не скрывают, что бегут просто для удовольствия».

Таксист, узнав о забеге: «А какой приз?».

Год назад я зарегистрировался сюда почти случайно — той весной отменили два моих трейла в Европе, и, хотя в 2019 году я его уже бегал, ничего другого на весну не оставалось. Ну, а дальше известно — сначала перенесли и его на осень, а потом с осени на весну. Осенью я собирался его продавать — скоро наверняка всё нормализуется и я смогу пробежать что-нибудь новенькое. Ага, нормализовалось… С другой стороны, в 2019 трек из-за погоды получился урезанным, недодали и километров, и метров. Так что я снова захотел его пробежать.
В Махачкалу приехал накануне, чтобы последнюю ночь выспаться. День пролетел незаметно: получил стартовый пакет, прогулялся к морю, попробовал чуду (оно — чуду), до которого в прошлый раз как-то не дошло дело — это местная лепешка со множеством вариантов начинки, я взял с тыквой. Вкусная.

На улицах Махачкалы в преддверии Рамадана, а также пожизнезации президента, попадаются удивительные плакаты:

В стартовом пакете замечательный рюкзак-гермомешок, но у меня уже есть такой с прошлого раза, так что меняюсь с участником 52 км на бутылочку из его стартового пакета. Эта дистанция представляла собой нашу вторую часть, а еще было и 21 км.
В 20.30 рассаживаемся по микроавтобусам и трогаемся. Доехали замечательно, не сравнить с 2019 годом, когда многих укачало и я уже не чаял выбраться наружу, на свежий воздух. В 23.45 выгрузились на старте, возле школы в лакском селе Куркли, новом месте старта. В 2019 стартовали от обезлюдевшего аула Гамсутль, а тут провожать нас пришло много местных жителей, выступал народный ансамбль.
Совсем не холодно, на мне тонкие тайтсы, шорты, тонкая термуха и футболка, с собой мембрана, бафф и перчатки. Проверка снаряжения, смотрят только фонарь и мембрану. Стартовый номер должен быть постоянно виден, невзирая ни на какие смены верхней одежды, поэтому прикалываю его на бедро, но повыше, почти под шорты, чтобы не мешал упираться руками на подъемах (бегаю без палок). Если вздернуть штанину, номер виден полностью, но контролера это не устраивает, приходится перевесить пониже. Все организовано четко и слажено, как и всегда у Wild Family.

В 00.30 старт и сразу в гору, набор 900 м на 9 км, узкая тропа, обгонов нет, да и не надо. Подъем идет отлично, ноги свежие, ближе к вершине тропа расширяется и я даже начинаю многих обходить быстрым шагом. Но дальше 600-метровый сброс на трехкилометровом участке, где уже меня обгоняют пачками. Люди стремительно спархивают по камням и кочкам, а я спускаюсь нудно и аккуратно. Наконец выполаживание, выходим на дорогу и попадаем в Чох, здесь первый ПП, а трек сливается позапрошлогодним. Дальше сбрасываем 500 м по дорожкам и шоссе и снова в гору. На своротах с шоссе полицейские в зимних шапках, на мой вопрос отвечают, что только с 15-го числа переход на летнюю форму. Вот и у нас дома отопление никак не отключат… Любимый вопрос полицейских — много ли еще позади меня осталось участников, то есть сколько им еще тут торчать. Ну вот как они себе думают, откуда я могу знать, сколько позади? Вообще охраны по сравнению с тем годом совсем мало, и только полиция, никаких странных вооруженных людей в горах. То ли обстановка улучшилась, то ли начальство поняло, что никому мы тут не сдались.
Под утро в невидимых с дороги селах начинают петь муэдзины. Рассвет встречаю на серпантине, с которого разворачивается характерный вид на Гуниб, расположенный в углублении чашеобразной горы.

Как и в прошлый раз, с первым мутным светом запели птички. С высотой цветущие деревья сменяются нераспустившимися, а потом и вовсе пропадают.

40 км позади, деревня Салта. Пока всё неплохо, двигаюсь в своем темпе, в Чохе был 86-м из 108 стартовавших (много пропустив вперед на спуске), а здесь уже 66-й. Пункт питания снова устроен в глубокой пещере, к которой надо пройти от трассы метров триста. Навстречу тянутся сытые и довольные участники, обгоняющие меня на несколько минут. На выходе из пещеры перекуривает парень. Вот же богатырское здоровье у людей — на всё хватает! В пещере случается водопад, образованный речкой Салтинкой, которая уходит под землю недалеко от села, но в это время года никакой воды в пещере нет. Ранее утро, по селу гонят коров, встречная бабушка на мое приветствие спрашивает: «У вас тут экскурсия?». «Ну, в некотором роде», — думаю я…

От Салты переваливаем невысокий хребет, плавно поднимаемся по пологим террасированным склонам, на следующем хребте настоящий лес, в том году он был в снегу, сейчас голая земля, поют птицы. За лесом открываются лунные пейзажи, поверхность будто изъедена кратерами.
Следующий ПП на 48-м км в Куппе. Петляем по селу, откуда-то сверху кто-то невидимый кричит: «Я извиняюсь, а сколько вам лет?». Неужели даже сверху я выгляжу на такой вопрос? Кричу — 58. «Молодец!» — отвечают мне. Хм…

Бегу по сухому каменистому руслу. По отрогу выбираюсь наверх на заброшенную дорогу. Вдруг слышу откуда-то снизу назидательно-укоризненное: «А там трека нет!» И верно: отвлекшись на что-то, пропустил поворот и очутился наверху, а часы не сигнализировали, потому что от трека еще меньше 200 метров. Почти сразу вижу залегшего наверху фотографа, стреляющего вниз своей камерой. Оказывается, снизу меня заметили знакомые — Сергей и Миша. Удивительно, что на снимке запечатлен как раз тот момент, когда Миша поднял голову вверх, чтобы наставить меня на путь истинный.

Я возвращаюсь на него через несколько сот метров, отыскав удобный спуск, и некоторое время мы двигаемся вместе. Но им в этот раз не бежится, и через некоторое время я их оставляю.
На пунктах питания только заливаю воду и изотоник, вся еда с собой — гели и сникерсы. И снова, как обычно, ничего кроме гелей не заходит. Наверное, надо заканчивать таскать с собой лишнюю еду. Интересно, насколько по-разному бодяжат изотоник на разных ПП — от совсем ядреного до мало отличимого от воды.
До Гергебиля остается несколько километров. Наконец выхожу на гребень, начинается 400-метровый сброс в долину. В прошлый раз еще издалека доносился странный гул, оказавшийся потом шумом от гидроэлектростанции (первой в Дагестане). Сейчас бешеный ветер, налетающий длинными порывами, заглушает все звуки и норовит сбить с узкой тропы. Несколько раз неприятно спотыкаюсь из-за ветра, сваливаясь на неудобье. К концу спуска ветер стихает, а в долине уже жара под тридцать. Дальше 5 км через абрикосовые сады, цветение только начинается, а в прошлый раз вся дорога была усыпана лепестками — снежно-белыми и пронзительно-розовыми. Справа тянется речка Казыкумухское Койсу, названная по старинному наименованию лакцев — казикумухи (от кази/гази — гарнизон и Кумух — родовой центр лакцев). Перебегаю мост, за которым она впадает в Каракойсу (тюрк. Черная Койсу).
В 2019 я добрался сюда за девять с половиной часов, теперь же из-за стартовой горы вышло почти на час больше, и, хотя запас до суточного лимита все равно неплохой — полтора часа, — охватывает тревога. Тогда общее время вышло 21.17, сейчас уже плюс час, а ведь в конце вместе простого 25-километрового спуска неизвестная мне гора, исключенная тогда из-за непогоды. Но делать нечего, еще лишь середина дистанции и надо продолжать двигаться в своем темпе, не филоня и не теряя времени попусту.
Наконец знакомый стадион с огромным ангаром-спорткомплексом им. Османа Абдурахманова. Это знаменитый великан-силач из соседнего села Кикуни (1912−1969), о нем существует много баек и легенд, которые трудно отделить от реальности.
За столом вдумчиво обедают человек 15 бегунов, кто-то отдыхает на матах. Неужели они никуда не спешат? Я тороплюсь, заброски у меня нет, поэтому прошу куриный суп без курицы (мясо еще неизвестно как зайдет, а ничего полезного на бегу из него не извлечь) и наливаюсь колой. После третьего стаканчика волонтер из местных озабоченно спрашивает: «А вам не хватит?». Отвечаю, что все замечательно всосется, и прошу четвертый. Заполняю водой дополнительную третью поллитровку, припасенную специально для Зуберхи — горы сразу за Гергебилем. В прошлый раз я на ней капитально подсох, экономил в конце каждый глоток, ел странный сухой снег, совершенно не утолявший жажды, и всё это мне совсем не понравился. Теперь же у меня полтора литра, я кум королю и черт мне не брат, в общем гуляй, рванина.

Итак, 64-й км дистанции, впереди знакомая мне Зуберха с набором 1300 м на 6 км и незнакомая Таратул-Меэр (меэр — гора). От стадиона улица Пушкина выводит на улицу Сталина, а та — на улицу наиба Идриса, погибшего при обороне Салты в 1847 году. Удивительное смешение топонимов. Интересно, когда улица Сталина получила свое название?
Иду пешком, усваивая выпитое, по пути присаживаюсь в теньке на удобную ступеньку, чтобы вытрясти мусор из кроссовка. На старте до последнего колебался, надевать ли гамаши, и в конце концов не стал, так как недавно у меня появилась плохо проверяемая гипотеза, что летом от гамаш больше вреда, чем пользы — нога хуже сохнет и быстрее начинает натирать. Поэтому если не лениться вовремя вытряхивать мусор, то все будет хорошо. На этот раз сработало, за сутки совершенно ничего не натер, и какой же это отдельный кайф, когда не надо терпеть боль в сбитых ногах!
В прошлый раз на подъеме одолевала жара и скользкий склон, теперь — только ветер, отжимающий от склона, что на уклоне 25−30 градусов довольно неприятно, и иногда под действием ветра приходится соступать пару шагов вниз. Зато грунт держит отлично. Вторая неприятность от ветра — кое-где унесло разметку. Когда от одной метки не видно следующей, а часы показывают трек в нескольких десятках метров в стороне, приходится двигаться по наитию, которое иногда заводит по другую сторону расщелины, приходится возвращаться. Подниматься тяжело, отдыхать стоя неудобно — горизонтальные участки, где можно постоять расслабившись, очень узкие, и чтобы устоять под порывами ветра, надо напрягать ноги, и это уже не отдых. Поэтому решаю отдыхать сидя, и это неожиданно оказывается очень действенным: пары минут вполне хватает, чтобы в ногах появилась некоторая свежесть. Сижу, стараясь наглядеться впрок на неописуемую даль, которая и тысячу лет назад выглядела точно так же, и через тысячу вряд ли изменится.
Иногда меня обгоняют, но через некоторое время вижу их тоже отдыхающими сидя, так мы и двигаемся, человек 6−8, примерно в одном среднем темпе. Вдруг навстречу мужчина и женщина. Не люблю я таких встреч на дистанции, обычно это означает, что кто-то из нас идет не туда. Но тут же гора, туда — это только вверх. На вопрос, не заблудились ли они, грустно отвечают: «Нет, просто нам хватит». Представляю, как обидно им будет спускаться в Гергебиль, идти против движения к стадиону…
С высотой крепнет ветер, холодает, но это скорее приятно, к тому же ветер постепенно меняется на прижимной и уже больше не норовит стряхнуть вниз. Иногда мимо проносятся огромные шары спутанных колючек. В прошлый раз на подъем ушло два с половиной часа, сейчас уже пошел четвертый, а телевышка, возле которой, как мне помнится, выход на гребень, еще далеко. Но совершенно неожиданно я выхожу на гребень, оказывается, маршрут по Зуберхе немного сократили, чтобы с учетом стартовой горы сохранить общий набор 5500. В прошлый раз наверху была настоящая зима с метелью, и я надел на себя, все, что только было, а сейчас становится даже теплее, ветер куда-то подевался, и я качусь по серпантину каменистой грунтовки, а далеко внизу, за десятком виражей, уже виднеется пункт питания Аймаки. По прямой до него чуть больше километра, но по дороге все пять.
Это 78-й км, и теперь надо поспевать на следующий ПП-90, там последняя контрольная отсечка. В запасе два с половиной часа, и мне уже кажется, что в общий лимит я вписываюсь, ведь самый сложный участок позади. После Аймаков несколько километров каменистого сухого русла приводят к несложному подъему. То и дело попадаются выбеленные солнцем кости, в чате кто-то потом пошутит: это какой-то DNF, хорошо по дистанции разложился.
Набрав метров 500, выхожу на памятный мне траверс, где можно замечательно бежать, любуясь окрестностями. На этот раз они не в тумане и не в облаке. Последнее испытание перед ПП — пятисотметровый сброс по двухкилометровому лесному серпантину. Грунт сейчас сухой, но делу это помогает мало, все равно умудряюсь пару раз упасть, зацепившись за корень и словив судорогу сначала в одной ноге, потом в другой, но такие судороги проходят за минуту и бесследно. На ПП попадаю за 20 минут до лимита, после меня туда спускаются еще только двое. Как приятно встречать на ПП знакомых волонтеров!
90-й км, остается всего двадцать шесть. На это раз поворачиваю не налево и вниз, к шоссе и Ирганаю, а направо на Таратул. Каменистая грунтовка плавно тянется несколько километров вверх, по пути собирается группка из 6 человек, судя по всему мы последние, остальных уже должны отсекать на предыдущем ПП (и таковых там набралось семеро). Скоро начинается несложный скалистый подъем на плато Таратул. Стемнело, далеко внизу справа виднеются огни селений, местный парень говорит, что это Буйнакск. Через 6 км подъем заканчивается и перед нами разворачивается бесконечная в темноте каменистая пустошь, поросшая невысокой травой. Последние минут пять подъема видим впереди чей-то мечущийся фонарь. По самой кромке плато бродит девушка, она потеряла разметку и на этой пустоши без каких-либо ориентиров не понимает, куда идти. Мы тоже не видим флажков, но, судя по треку на моих часах, идем правильно. Захватываем девушку и вскоре находим флажки. Некоторые снесло ветром, а иные сбило со стоек до земли, так что их не видно, пока не подойдешь вплотную. Ветер бешеный и холоднющий, вот где пригодились ветровка и перчатки из обязательного снаряжения! На дневных фотографиях лбина выглядит так:

Мы же видим, лишь насколько пробивает фонарь, и только когда кто-то уходит далеко вперед, понимаешь, какой тут плоский простор. Остается всего 18 км, но предстоит спуск к финишу на 1700 м, из них 1000 м за 6 км. Первые три км спускаемся плавно, а затем все более круто, приходится уже не идти, а спрыгивать с камня на камень. Для меня это стало переломной точкой. Из-за забитости в бедрах я больше не могу выдерживать темп нашей группы и начинаю отставать. Какое-то время их фонари еще мутно светят впереди, то скрываясь за складкой местности, то вновь возникая, но все слабее, и в конце концов я остаюсь один.
Трек не вполне совпадает с разметкой, стараюсь идти по флажкам, потому что иной раз даже на этой наклонной равнине трек может заводить за какие-то канавы, через которые мне потом совершенно некстати перебираться к флажкам. Снова проявляется странный эффект, когда из-за невозможности оценить расстояние флажок кажется огромным транспарантом метра два на два, и сколько ни убеждаю себя, что это иллюзия, но пока не подхожу к нему вплотную, побороть ее могу. Впервые такое случилось в прошлый раз на Зуберхе, и я искренне полагал тогда, что огромный флаг далеко вверху означает что-то важное, то ли рекламу спонсора, то ли конец подъема. И полагал так, пока чуть не наступил на этот маленький флажок.
До последнего ПП пустяк — пять км, до контрольного времени три часа, и я тешу себя надеждой, что от ПП до финиша будет дорога (иначе как бы его туда довезли?). И тогда я вроде бы успеваю. Однако эти 5 км еще надо одолеть, а тропа становится все более тяжелой для забитых квадр, и я бреду медленно и печально. Кончается пустошь, начинается лесная тропа все с таким же неудобным даже для быстрого шага уклоном. Догоняю Свету, замыкающую на 50 км (Гергебиль — Ирганай), она ведет одну участницу еще медленней и печальней, я узнаю, что до ПП Кутан-Канзи всего два км, причем последние 500 м и заключительный отрезок — грунтовка, на которой только один бугор (не помню точной формулировки, но мой усталый мозг воспринял так). Ускориться по камням я при всем желании уже не могу, вся надежда на беговой участок. Очень не вовремя начинает мигать фонарь, меняю на запасной (сколько таскаю его — первый раз пригодился. Значит, буду и дальше таскать).
Вот и ПП 108 км, останавливаюсь только для сканирования номера, вода есть, еда тоже, хотя ее уже не надо. Прикидываю время и получается, что если бежать хотя бы из 8, то успеваю. Дорога под уклон, несколько раз ее пересекает мелкая вода, которую можно перебежать, не замочив ног, это речка Баранитляр, впадающая в Ирганайское водохранилище, прежде же это был приток Аварского Койсу, на котором и построили в 2008 году водохранилище, затопившее старый Ирганай. Всё нынешнее село — новострой. Впрочем и прежнее село был отстроено заново после разрушительного землетрясения в 1970 году.
Иногда спуск сменяется коротким подъемом, но на обещанный бугор это не тянет. Я надеюсь зайти на него быстрым шагом, тогда средний темп не просядет слишком сильно. Остается 3 км и 20 минут, ну, на это меня должно хватить. Ускоряю свою трусцу, все внимание на темп и дорогу, и тут часы вибрируют сход с дистанции. Да как же так? Открываю трек — да, он немного левее. Но дорога идет по глубокой ложбине, и «немного левее» означает сильно выше. В общем, увлекшись гонкой со временем, я пропустил знак поворота с дороги и промахнул вниз почти полкилометра лишних. Напрямик по зарослям на проходящую поверху тропу не выбраться, приходится возвращаться. Теперь я не успевал бы даже по грунтовке, а ведь сворот оказался в горку — невысокую, но каменистую, то что надо для моих забитых ног. Вот тебе и бугор. Он для многих оказался неожиданностью — еле заметный зубец на профиле высот в конце дистанции. Короткий подъем и томительно-долгий спуск на 300 м за 3 км по каменистой и неприятно наклоненной к обрыву тропинке, поросшей колючим кустарником, норовящим сдернуть жилет. Впереди отчетливо видны огни Ирганая, но бороться уже не за что, я опоздал. Иду как могу, лишь бы под конец не споткнуться и не загреметь вниз, наконец долгожданные задворки, и по ровной дорожке добегаю до школы, где устроен финишный городок. Я пришел последним через 40 минут после КВ, передо мной еще двое не вписались в лимит, причем на считанные минуты. В их числе та самая девушка, что сбилась с разметки на Таратуле, именно там она потеряла эти минутки, представляю, как она рвала под конец к финишу и как ей было обидно… У меня же было без шансов, даже если бы не плутанул в конце.
Трогательная встреча последнего финишера, пытаюсь отказаться от незаслуженной медали, но мне ее все равно дают. Можно сходить в столовую, там чечевица, называют еще какую-то еду, но последний трансфер уходит через десять минут, поэтому только переодеваюсь и ползу в микроавтобус. Через два часа Махачкала, удачно попадается такси, и в начале пятого утра я уже в гостинице, в шесть пора ехать в аэропорт, но даже часок поспал.

Финишировал 62-м, то есть в лимит вписалось только 59 человек из 135, остальные сошли сами или по лимиту на КП. Но в протоколе у меня не DNF, а не известная мне ранее отметка OTL — out of limit, то есть финишировал, но после контрольного времени.
В целом доволен, потому что все-таки добрался до финиша, а кондиции мои — ну уж какие есть. Спуски бегать не умею, дома их тренировать негде, на кемпы ездить не готов. Что ж, буду это иметь в виду при выборе будущих трейлов. А горы Дагестана вряд ли когда-нибудь забуду…

Фотографии частично мои, частично из чата забега. Спасибо авторам!