Эмпатия — это когда спотыкается бегущий впереди, а руками взмахиваешь ты.

А если переходишь на шаг, потому что перешел на шаг бегущий впереди,

это ни фига не эмпатия. Это самоиндульгенция, чтобы не бежать.

Дорога до Ростова с тремя интересными попутчиками пролетела незаметно. Экспо устроили в лобби гостиницы «Московский тракт». От шума и гвалта девушка в reception была уже совсем никакая. Я постоял там 10 минут и голова загудела, а она там с утра. Голова, правда, и так уже малость гудела от трехчасовой непрерывной болтовни в машине о беге и массе других интересных вещей.
Брифинг в 7 вечера не задался. Михаил Долгий срочно умотал в Москву по неотложным делам, и брифинг пытался вести невидимый большинству слушателей ди-джей, передавая вопросы Михаилу то ли по скайпу, то ли по телефону, и транслируя ответы в микрофон. Со стороны напоминало смесь цирка и рэп-батла, чему способствовала форма лобби, круглая в плане: непроходимая толпа на первом этаже и пореже на круговом балконе второго этажа. После вопроса о том, где взять номер организаторов, который участникам строго-настрого необходимо иметь в телефоне и который до этого нигде не фигурировал, и ответа, что номер телефона непременно постараются раздобыть и сообщить, я не выдержал, и пошел жрать макароны. Поскольку весь народ был на брифинге, обошлось без обычной для паста-парти очереди. Макароны оказались очень вкусные, нескольких видов, давали много: после каждой кучки, положенной в тарелку, раздатчик смотрел мне в глаза, но я молчал (очень хотелось есть). В итоге получил тарелку с большой горкой. По случаю макарон ресторан в гостинице не работал, тащиться куда-то в город не хотелось, так что обед и ужин в этот день получился из макарон и трех бананов. Непривычно, но вообще-то совершенно правильно. Тяжесть в животе перед забегом ни к чему, а существенно пополнить запас энергии накануне забега все равно не получится.
Завтрак в гостинице устроили ранний — с 5 утра, так что взятая с собой быстрая каша не пригодилась. Тем более, что обещанные кулеры с кипятком не работали. Да и то сказать, такая толпа выдоила бы их в пять минут. Взял овсянки и оладий, запил кофе.

Залил гидратор горячей водой — носил из столовой полулитровым термосом из стартового пакета. Совсем уж кипяток лить не рискнул, вода получилась горячеватой на ощупь. Дополнительный плюс — по мере остывания оставшийся после стравливания воздух сжимается и меньше риска, что вода будет греметь. Бежать с гидратором окончательно решил только накануне: обещали не холоднее -2, так что трубка бы точно не замерзла, а лед в соскé легко разжевать. Получилось замечательно: за 4 часа (до пополнения на заброске) вода так и не остыла до неприятно-ледяной.
Отнес лишние вещи в машину, стал одеваться и хватился бафа. А баф — не свисток, без него как-то совсем неинтересно. Вечером разложил все беговое — был, а сейчас весь номер обыскал — нет. Последняя возможность — каким-то образом попал в машину. Но как? Неважно, других вариантов все равно нет. Бегу к машине, а народ уже в автобусы садится. Соображаю, чем буду заматываться, если не найду. Перетряхиваю багажник — там! Видимо, наэлектризовался и прилип к пакету с вещами для машины. А ведь мог и по пути к машине отвалиться. Повезло.
Сверху надел три слоя: тонкую термо-футболку (буквально как марля), плотную с капюшоном и примерно такую же внешнюю куртку с капюшоном. Никакого винд-стопа не брал (да и нет его у меня). По такой погоде хватило вполне, временами даже скидывал капюшон и перчатки. На ногах плотные тайтсы и шорты. Кроссовки SpeedCross 4 и гамаши.

Наконец подхожу к автобусам, возле них проверка снаряжения. Правда, не повальная, а выборочная. В том смысле, что человек сам выбирал, проверяться или нет. Кто не хотел, просто расходился по автобусам. А ведь я и свисток смастерил, и муляж разогревающей мази приготовил (выдавил вазелин в маленький пакетик — не будут же они нюхать, решил я, руководствуясь пониманием ее полной бесполезности в полевых условиях). Конечно, идея тотальной проверки четырех сотен человек с самого начала выглядела фантастично, но, думаю, роль свою выполнила и многих заставила снаряжаться более ответственно.
В заброску положил термос с горячей водой, легкие штаны для второго слоя на случай холодного ветра и флиску. С собой взял полтора литра воды в гидраторе, сменные носки, поверх рюкзака привязал теплую небеговую куртку на случай, если захочется сойти посреди поля. Питание — 7 гелей PowerUp, 2 сникерса и 4 фруктовых батончика. И грамм сто чернослива. Чернослив не пошел, до батончиков дело не дошло, а сникерсы и гели зашли отлично (о, чудесные русские приставки). Летом гели вливаешь в себя только из чувства долга, а тут — холодненькие, кисленькие, замечательно. Сникерсы едятся хорошо, сильной жажды не вызывают. Но в целом выдул какое-то непотребное количество воды — около 3 литров. На финише еще около литра, по пути домой еще литр, куда все это проваливалось, непонятно, но в животе не булькало и наружу не просилось.
Очень обманчиво потение на холоде. Не жарко, а вода улетает. Термо-майка показала себя отлично — впервые в такой бежал. Никакой мокрости не ощущалась. Возможно, именно она и вытягивала влагу с кожи в таких объемах.
Доехали на автобусах минут за сорок до деревни Угодичи на другой стороне озера Неро, куда по первоначальному плану должны были прибежать по льду. Но лед не встал, поэтому трассу изменили. Идем с километр до места старта. Песня, хлопушки, побежали.

Первые 5 км проселочная дорога, толпа смогла перегруппироваться по темпу, бегу по 5.30, понимая, что скоро лафа кончится. Наконец сворачиваем в поле на тропку. Обгонять теперь практически невозможно, охотников рвать по снегу, когда вперед еще 70 км, находится немного. Первый ПП на 10-м км пробегаю без остановки, пить не хочется. Начал заставлять себя есть хотя бы по полгеля на 3−4 км (в дальнейшем заставлять уже приходилось жрать пореже, т.к. легкое чувство голода присутствовало постоянно).
На втором ПП 17 км попил горячего чаю — шикарно. И чем обжигающее, тем шикарнее. Трасса идет то по полю, то по лесу, в основном узкая, приходится ставить ноги очень близко, часто получаю по щиколотке кроссовком другой ноги. В лесу на тропинке попадается много веток и тонких стволов, наступать надо аккуратно. Пока довольно сухо, вода, как и было обещано на брифинге, не выше подметки, а более глубокие лужи еще удается обходить. Все же несколько раз вода попадает в кроссовки, но немного. Этого я хотел по возможности избегать, т.к. из кроссовок с гортексом вода не испаряется и не вытесняется. Самым чувствительным для ног оказались колдобистые тропинки, постоянно дергающие мышцы, но пока все вполне терпимо. Мысль о том, что впереди еще столько, сколько я до сих пор пробегал максимально (50 км) не слишком угнетала. Просто старался эту мысль не думать.

С обгонами на всем почти протяжении дистанции дело устроилось так: просить пропустить язык не поворачивался — всем тяжело, а бегуну впереди надо соступать в снег. Так что-либо рано или поздно он сам останавливался и пропускал, либо — до ближайшего мало-мальского расширения тропинки. Сначала было неудобно, когда за тобой начинали топотать и собиралась группка. Но постепенно начал уже сам чувствовать, когда бегу с нормальным темпом, который всех устраивает, а когда торможу и надо пропускать.
Обещанные пейзажи наверняка были очень красивы — поросшие желтым камышом поля, лес с черными стволами на фоне белого снега. Но воспринимать всю эту красоту я мог лишь боковым зрением, все внимание обращая на тропу. Рядом с тропой вижу бегуна, присевшего под деревом и почти раздетого. Чем он занимался, непонятно — для туалета место странное, а что еще? Но вскоре он с топотом обгоняет меня, одетый только в шорты и короткую майку. Больше я его не видел — то ли так и учесал к финишу, то ли потом все-таки оделся.
Наконец деревня Годеново, 35-й км — заброска. Отсюда несколько часов назад стартовала дистанция К30 (то есть 30 км). К заброске пришлось подыматься в небольшой уклон метров 100. На ПП позволяли даже долить гидратор водой организаторов, хотя изначально говорили, что вода будет только в стаканчиках для питья. Напился чаю, оставил в заброске теплую куртку и пополнил гидратор поллитрой горячей воды из термоса. В последний момент вспомнил про фонарик, лежавший в куртке, и переложил в рюкзак, хотя и планировал финишировать до темноты. Это оказалось удачным решением. Носки не стал переодевать, мокрость особо не ощущалась, и, как потом выяснилось, правильно сделал. Через 25 км сухие носки перестали бы быть сухими все равно.

Изначально опасался за ахилл, побаливавший последний месяц, он начал чувствоваться на 15-м км, но не по нарастающей, а с постоянной небольшой силой, а километров через 10 перестал. Наверное, свежесрощенные волоконца окончательно порвались и больше не болели, а оставшейся толщины хватало за глаза (это бредоватое наукообразное объяснение я придумал на ходу для собственного спокойствия). Ну, а когда пошли холодные лужи, он анестезировался окончательно и в дальнейшем никак себя не проявлял.
Примечание из будущего. После забега пришлось его лечить почти месяц. Причина, видимо, была в перегрузке — за пару месяцев до старта начал практиковать по две длительных в неделю, в субботу и воскресенье по 36 км. И все заходило замечательно, пока вдруг на обычной прогулке не заболел ахилл. К старту, правда, болеть стало меньше. Больше я таких экспериментов с длительными не устраивал.
Из интересных физиологических явлений: еще в утренних сумерках фонари в деревнях выглядели очень красиво — каждая лампа в большом радужном ореоле. Но то же самое проявилось и вечером, когда возвращался в гостиницу. Даже попытался сфотографировать, но на фото никакого ореола не было. А когда уже ехали в Москве, точно такие же ореолы были вокруг фар встречных машин. Часа через два ореолы исчезли, и я понял, что дело было не в бобине… Такая вот интересная реакция глаз на холод и ветер, а может на долгое всматривание в пятно света на белом снегу.
После середины дистанции трасса потяжелела, потому что по ней пробежали уже сотни человек (из К30), она стала твердой и скользковатой, ноги дергало все сильнее. Во все подъемы стал уже заходить только шагом, используя это время для еды. Сникерсы особенно сбивают дыхание — твердые, надо сильно жевать.

На шаг все чаще приходится переходить и из-за мокрой почвы, местами напоминающей летошний Суздаль. Прошли длинный болотистый участок метров 500, который при более теплой погоде мог бы превратиться в полноценный брод по колено. Но сейчас в нем проваливались только по щиколотку — там, где не получалось пройти по сухому. Кроссовки уже намокли, но ноги пока не мерзли.

На 58-м км последний ПП, от него 5 км до трассы Москва-Ярославль, по которой мы и должны вбежать в город, а на 69.5 км — финиш. Правда, на вопрос, далеко ли до шоссе, волонтеры на ПП почему-то ничего внятного не ответили. На часах время в пути — 7 часов, оптимистично решаю, что до темноты спокойно успеваю, 10 км — это максимум час, с учетом куска по шоссе.
Три раза ха: на 63-км шоссе, конечно, появилось, но не на нашем пути, а вдалеке, за полем и лесом. Слышно его было замечательно, но бежали мы совсем не в ту сторону. Кто-то сказал, что на самом деле будет не 69.5, а 72 км, потому что в последний момент решили не рисковать бегом по федеральной трассе и трек перепроложили. И вроде бы об этом даже говорил Михаил утром в гостинице. Да кто ж его слушал утром? Как потом выяснилось, трассу снова перепроложили за пару дней до забега: идея бежать несколько километров по федеральной трассе не нравилась Михаилу с самого начала, хотя он и согласовал с ГАИ. Безопасность обеспечить можно было, но что ж это за трейл по шоссе? И вот, уверившись, что похолодало достаточно и альтернативный путь стал проходим, трассу изменили еще раз.

Но лишние километры — ладно, а вот трасса поменялась кардинально. Не знаю, что там летом, может, болотце и низинка с ручьями, но сейчас это была непрерывная чвакающая тропа с немногими сухими участками. По икрам все чаше прокатываются «шарики» — предвестники спазма, бежать приходится оттягивая носок на себя и переходя на шаг при подступании судорог. Беречь ноги от воды уже не имеет никакого смысла, а сгущающиеся сумерки делают поиск сухих кочек невозможным. Прём уже просто напролом.
Вступив в очередную, невинную с виду, лужу, я внезапно проваливаюсь одной ногой до середины бедра, другая же остается на берегу. Естественно, обе немедленно сводит. Кто-то, добрая душа, выволакивает меня за шкирку на сушу, встать, конечно, не могу и решаю, как обычно, полежать минутку, пока не отпустит. Правда, лежать я остаюсь поперек тропы, вытянутый в струну, в виде натурального бревна. Предложения помощи пока не принимаю, крича только, чтоб не ступали в лужу, и пытаясь повернуться хотя бы параллельно тропе, чтоб не мешаться. Через минуту понимаю, что просто так не отпустит, очередная добрая душа поднимает мне сведенную ногу, а потом вдвоем с кем-то тянут за руки и ставят негнущегося меня вертикально. Еще через минуту отпускает окончательно — явление, не перестающее меня изумлять, когда из неподвижной колоды стремительно возвращаешься в беговое состояние.
Кроссовки внутри уже совершенно мокрые, ступни начинают мерзнуть, пальцы плохо чувствуются, но какая разница? Я же не пальцами бегу.
Стемнело, достаю налобный фонарик. Ну как достаю? Дотянуться до заднего кармана рюкзака не могу, снимать неохота, прошу парня, бегущего позади. Он укоризненно мне отвечает: «Ну ты хоть остановись, а то как я достану?». Мне становится неудобно — я же не хотел его тормозить, думал, что действительно вынет на ходу. Но как находу найти что-то в чужом кармане?
Фонарик слабоват, впервые бегу трейл со светом. На домашних испытаниях он показался номральным, но нет, нужен намного мощнее. Наконец выбираюсь по крутому откосу на шоссе, хотя и какое-то захудалое. Но вдруг оно уже наконец ведет в Ростов? Фиг. Через 100 метров снова по крутому откосу, но вниз, и опять куда-то в темнеющие поля.
Ручей, надо сделать два прыжка через маленький островок посередине, но прыгать на забитых ногах стремно. Примериваюсь. Может, вброд? Все же «старушка, как курица, кой-как перемотнулась через сугроб», обойдясь без судорог. Бегу и вдруг вижу, что группа людей бежит мне прямо в лоб. Что за черт, как я мог сбиться? Останавливаюсь, озираюсь, но и за мной тоже бегут. Остатком мозгов все же соображаю, что встречные бегут по другому берегу ручья, который я только что пересек.

Когда тропка выходит на очередную полевую дорогу, почему-то сворачиваю на нее. К счастью, пробежать успеваю только метров 200, и меня окликают. Оказывается, трасса только пересекала дорогу и снова уходила в поле. Очень повезло — бежали там редкой цепочкой, и если б меня не окликнули, учесал бы минимум на километр.
Километры растут, а автотрассы нет и нет. Наконец кто-то говорит, что видит светящуюся стелу на въезде в Ростов, и мы, о чудо, бежим именно к ней. Взбираемся по очередному откосу, въезд перегорожен прекрасным, чудесным автокраном (в детстве у меня был такой, только поменьше), означающим, что до финиша километра три. Или четыре… Да хоть пять, главное — по твердому! Буквально через пятьсот метров от неприятных ощущений в ногах не остается ни следа, бежится замечательно, наконец можно просто тупо перебирать ногами по ровной дороге, по ощущениям мог бы так бежать еще долго. Сворачиваем к озеру, дальше финишная прямая километра два. Ускоряюсь до 5.30, в конце до 4.50. Все слышнее приветственные крики, арка, коврик, всё.

Получаю пакет с кованым ножом (это вместо медали), водой и бананом. Прилипаю к палатке с чаем и печеньками, с трудом отлепляюсь, чтобы перейти к следующему пункту программы зрелищ и развлечений — палатке с кашей. В ней же народ переодевается, но, кажется, никого это не смущает. Сжираю 5 или 6 тарелок каши и возвращаюсь к палатке с печеньками. Куда все это во мне девается, не понимаю. Моя бабушка в таких случаях говорила — донышко открылось. Перехожу во вторую палатку, где без особого порядка свалены пакеты из гардероба и с заброски. Следующие полчаса проходят в увлекательном поиске своих вещей. Приходится даже сходить еще немного подкрепиться печеньками и кашей, но наконец вещи найдены, переодеваюсь и топаю километра полтора в гостиницу, возле которой стоит машина и в которой меня должен ждать вчерашний попутчик Мустафа, чтобы вместе ехать назад. Мустафа уже там, беседует — с кем же? С Таней с Марафорума, которую я до сих пор знал только заочно! Оказывается, они познакомились еще накануне, по пути с Экспо в Троице-Сергиев Варницкий монастырь. Ну и правда, где еще могут познакомиться турецкий юноша с русской женщиной, как не по пути в мужской монастырь? (Если что, в монастыре сдаются койки для ночлега).

Итог: дистанция оказалась около 75 км, время 9.22.
202/381 в абсолюте, 187/341 мужчины, 7/15 в возрастной группе. Для меня непривычно низко, но это особый забег, общий уровень намного выше, чем в тех, где я участвовал прежде. Страшно доволен, особенно тем, что, оказывается, могу бежать девять с половиной часов. Ну ладно, не бежать, а шевелить лаптями, но оставаясь в уме и в силах. Это придает уверенности на будущее.
Ощущения недоработки нет, на трассе не филонил, лимитировали судороги. Надо с этим что-то делать. Наверное, попробую солевые таблетки и регидрон (хотя принцип его действия мне не вполне понятен).